Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, есть более красивые места для верховых прогулок, однако нигде на тебя не глазеет с восхищением такое количество наивных семейств с невинными детками и собачками на поводке. Детишки восклицают: «Ого, какая лошадушка!» Они бы сами на ней с удовольствием прокатились, но им достаются лишь затрещины, если они начинают канючить слишком громко. Нам это не по карману. В порядке компенсации мальчонку или девчушку усаживают на пластмассовую лошадку-качалку на карусели, где они продолжают оглушительно реветь. Ребенок может извлечь из этого урок, уразумев, что у большинства вещей, которые ему недоступны, есть дешевые копии. Увы, ребенок мечтает только о том, что ему недоступно, и ненавидит своих родителей.
Есть и другие части парка, например, Фройденау и Криау, где над лошадьми измываются профессионально, и тем, кто ездит рысцой, туда нечего соваться, да и тем, кто скачет галопом, приходится поторапливаться. Земля усыпана пустыми жестянками из-под напитков, билетами тотализатора и прочим мусором, который природа не в состоянии переварить. Ей удается справиться в лучшем случае с мягкой бумагой, из которой делают разовые носовые платки; бумага была когда-то натуральным продуктом, однако пройдет много времени, прежде чем она снова таковым станет. На плотно утрамбованной земле разбросаны бумажные тарелки, словно посевной материал, непригодный в пищу. Тщательно откормленные четвероногие гоночные устройства, наделенные прекрасной мускулатурой, накрытые попонами и ведомые под уздцы, совершают круговую пробежку. У них нет других забот, кроме одной – какую тактику применить для победы в третьем заезде, и даже это им подскажет их жокей или наездник, подскажет своевременно, прежде чем они проиграют.
Когда гаснет свет дня и вступает в свои права ночь, коротаемая с рукодельем под лампой или с кастетом и ножом в кармане, на сцене появляются люди, которых не ведут по жизни под уздцы, и чаще всего это женщины, иногда, правда, и очень молодые мужчины, ведь когда они станут старше, для клиентов они будут представлять еще меньший интерес, чем пожилые женщины. Женщины для гомосексуалистов, что естественно, не представляют интереса ни на какой стадии. Итак, Пратер распахивает ворота, ведущие на панель.
Это место известно в Вене всем, даже маленьким детям, которых строго-настрого предупреждают, чтобы они в темное время держались как можно дальше отсюда. Мальчики налево, девочки направо. Стоят здесь и пожилые женщины, их, оказавшихся на обочине жизни и профессии, немало. Частенько их растерзанные останки выбрасывают на улицу из мчащегося автомобиля. Полиция ведет следствие, но почти всегда безрезультатно, ведь преступник появился из тихого и устроенного мира и снова вернулся в него. Или это сделал сутенер, у которого всегда есть алиби. Именно здесь изобрели и впервые опробовали передвижной матрац. Кто не имеет для этих занятий своей квартиры или комнаты, автомобиля, номера в гостинице или угла в притоне, должен иметь по меньшей мере передвижную подстилку, которая согревает и на которой можно более или менее устроиться, когда похоть опрокидывает человека на землю. Здесь венские нравы расцветают самым пышным цветом во всех своих неограниченных дурных качествах, здесь мимо несется со всех ног шустрый югослав или торопливый слесарь из Фюнфхауза, желающий сэкономить деньги, а за ним гонится изрыгающая непристойные проклятия профессионалка, которую надули при расчете. Слесарь из Фюнфхауза страстно мечтает о том, как поскорее построить для себя и для своей невесты новую времянку, за стенками которой он может прятать все свинства своей частной жизни. Там можно укрыть от глаз наблюдателя и надежно хранить книги, стереоустановку с пластинками, телевизор, радиоприемник, коллекцию бабочек, аквариум, всякие вещи и предметы, связанные с увлечениями, и массу всякой всячины, массу всякой всячины. Гость разглядит только деревянные укрытия, подделанные морилкой под палисандр, а беспорядок за их стенками он не увидит. Еще он сможет увидеть – и пусть себе видит – маленький домашний бар с разноцветными ликерами и соответственно подобранными, грозно сверкающими, бесконечно протираемыми бокалами. По крайней мере, в первые годы супружества их еще протирают тщательно. А потом их разобьют детишки или жена нарочно не уследит за ними, потому что муж всегда приходит очень поздно и пьянствует где-то вне дома. Зеркальный бар постепенно покрывается пылью. Югославы и турки относятся к женщине с презрением